за появление на работе в состоянии похмелья грозит увольнение. Какое-то светило химической науки побаловалось с алкалоидами и изобрело «Пикс», крошечные бесцветные таблетки с эффектом пятидесятиградусного виски. Они погружали человека в счастливую эйфорию, так полюбившуюся ему с того дня, как он заметил способность винограда к сбраживанию. Это одна из причин, по которой военные труженики соглашались выполнять работу – а ее не было ни конца ни края, и она не давала результата с тех самых пор, как обе нации децентрализовались и окопались. Как ни странно, население в целом даже стало жить лучше, спокойнее, чем до войны. Настоящей работой по планированию и ведению войны занимались только Генштаб и его филиалы. Для узкоспециализированных боевых действий требовались исключительно специалисты, учитывая, что ни та ни другая сторона больше не использовали настоящих солдат. Даже рядовые теперь были металлическими.
Это было бы невозможно, если бы Вторая мировая война не дала мощный толчок науке. Так же, как Первая мировая повлекла за собой развитие авиации, международный конфликт 1940-х, кроме прочего, простимулировал развитие электронных технологий. И когда фалангисты атаковали из Восточного полушария, Западное не только оказалось к этому готово, но и привело в действие свою военную машину с невероятной быстротой и точностью.
Для войны не нужен повод. Вероятнее всего, нападение фалангистов было обусловлено их имперскими амбициями. Они, как и некогда американцы, были смешанной нацией, сформировавшейся после Второй мировой. Социальный, политический и экономический европейский клубок превратился в новое свободное государство. В фалангистах смешалась кровь десятка народов: хорватов, немцев, испанцев, русских, французов, англичан и других. Они съезжались со всей Европы в новую страну с четкими, хорошо охраняемыми границами. Так возник новый плавильный тигель народов.
В конце концов фалангисты стали едины. Их название пришло из Испании, технологии – из Германии, а философия – из Японии. Такой смеси народов свет еще не видывал; черные, белые и желтые варились на большом огне в одном котле. Они провозгласили новое расовое единство; враги, в свою очередь, прозвали их беспородными дворнягами; и трудно было определить, кто прав. Американские колонисты в свое время завоевывали Дикий Запад. А вот фалангистам расширяться было некуда.
Итак, две крупнейшие мировые державы начали многолетнюю войну. Силы балансировали как на качелях, и каждая нация держала нож у бронированной глотки другой. Социально-экономическая сфера обеих стран постепенно привыкла к условиям войны, в результате чего и появились разработки вроде «Пикса».
Производство «Пикса» финансировал Комитет общественной морали при поддержке Департамента психометрии. Были и другие быстродействующие средства, благотворно влиявшие на дух военных работников. Например, «мурашки» – так метко окрестили реалистичные фильмы, провоцировавшие сильные переживания. Программы вроде «Дремы» и «Волшебной страны» частично компенсировали людям отсутствие детей и домашних животных и даже помогали исцеляться от психических заболеваний. Почти любой мог побороть комплекс неполноценности, став пророком в собственном фантастическом иллюзорном мирке, населенном собственноручно созданными существами. Они были не живыми, а электронными, но столь искусно спрограммированными, что многие после того, как «Волшебная страна» оживала под их умелым руководством, отказывались возвращаться в реальный мир. Короче говоря, настоящий рай для эскапистов.
Дюбро наблюдал за Кэмероном. Ему хотелось донести свою точку зрения прежде, чем с того спадет опьянение.
– Нам пора собираться.
– Нам?
– Передумали? – Дюбро изобразил искреннее удивление. – Вы же попросили составить вам компанию.
– Да? Мне казалось, я…
– Вы бы прикрыли окошко. Мало ли что просочится, пока нас не будет.
– В Нижнем Чикаго нет опасных газов, – ответил Кэмерон, смирившись с тем, что от Дюбро не отделаться. – Даже в Промежутках.
– Зато воняет будь здоров, – парировал Дюбро.
– Мы же под землей…
– Как бы ни старались техники, под землей от запахов не скрыться. Но вы же сами изобрели визуализирующие окна. Почему не пользуетесь ими?
Кэмерон задвинул панель на место и устремил взгляд к зеленым холмам под сгущающимися тучами.
– Я не болен клаустрофобией, – сказал он. – Могу месяцами сидеть под землей, и ничего.
– А вот я этим похвастаться не могу.
Дюбро отметил, что Кэмерона не слишком разобрало от суррогатного алкоголя. Ну и ладно; он и не рассчитывал, что директор отключится. Его план был далекоидущим. Посланник военного министра, наверное, и не заметит, что Кэмерон пьян. Нужно только угостить шефа леденцом для освежения дыхания…
Он успел это сделать как раз вовремя. После процедуры идентификации в кабинет вошел тощий мужчина с кислой физиономией и двумя пистолетами на поясе.
– Локк, – представился он. – Готовы, мистер Кэмерон?
– Да. – Директор уже пришел в себя. – Куда едем?
– В лечебницу.
– На поверхность?
– На поверхность.
Кэмерон кивнул и двинулся к выходу. Но вдруг остановился и нахмурил лоб:
– Ну?
– Извините. – Локк открыл дверь и пропустил Кэмерона вперед.
Когда Дюбро поспешил следом, правительственный агент преградил ему путь:
– Вас не…
– Все в порядке.
– Мистер Кэмерон, – покачал головой Локк, – этот человек будет вас сопровождать?
– Он… что? – Директор рассеянно обернулся. – А, да, он с нами.
– Как скажете. – Локк совсем скуксился, но пропустил Дюбро.
Проходя через центр связи, секретарь вопросительно посмотрел на Салли. Та развела руками. Дюбро тяжело вздохнул: все только в его руках, а он крайне боится того, что может увидеть в лечебнице.
Лифт привез их на нижней этаж, и Локк повел спутников к междугороднему экспрессу. Дюбро поудобнее устроился в кресле и попытался расслабиться. Над головой стремительно проносился бледный, цвета слоновой кости, потолок тоннеля, но гладкий синтетический материал не мог заблокировать его мысли.
Те мчались далеко, в ревущий хаос Промежутков, где грохотали машины, отбивая пульс города и тем самым оживляя бездну. Люди здесь не работали. Операторы машин сидели в комфортных звуконепроницаемых комнатах с кондиционерами и визуализирующими окнами, благодаря которым людям казалось, что они находятся не под землей, а на поверхности. Если не открывать окна, то можно всю жизнь прожить в Нижнем Чикаго и так и не понять, что город расположен в миле под поверхностью Земли.
Одной из главных проблем для первых поселенцев была клаустрофобия. Прежде чем появились необходимые удобства и были решены основные проблемы, у многих людей неврозы переросли в полноценные психозы. Страдали от неврозов только военные, ведь большинству гражданских не было необходимости переселяться под землю. Благодаря децентрализации они не стали целями для бомб.
– Нам выходить, – бросил Локк через плечо.
Дюбро нажал кнопку на подлокотнике. Три кресла съехали с основного пути на боковую ветку, замедлились и остановились. Локк молча довел спутников до поджидавшего пневмомобиля. После посадки он закрыл двери и потянулся к пульту управления. Дюбро пристегнул ремень за миг до того, как тонкий палец агента включил максимальную скорость.
Желудок будто прижало
